Реальность Игоря, мужа княгини Ольги и отца Святослава, в отличие от Олега "Вещего", не вызывает сомнений у историков. И все же о нем известно слишком мало, а несколько известных фактов его биографии порождает лавину вопросов [58].
Путаницу, по данным Андрея Никитина, вносит хронология "Повести временных лет" из-за указания "точного" года того или иного события. Занятая Олегом, летопись как бы приписывает к нему Игоря, растягивая его жизнь совершенно не правдоподобно. Младенчество Святослава к моменту смерти Игоря и появление имени Святослава в договоре 941 года – вот единственные факты вероятной точки отсчета всего предыдущего и последующего. Рождение исторического Игоря в Новгороде на Волхове около 879 года столь нереально, как и сорокалетие (?) бесплодия Ольги. Нет оснований верить тому, что Игорь женился на Ольге в 903 году и в течение 39 лет не имел детей, а также тому, что он женился на преклонной в годах Ольге. Вероятно, что все же они оба были молоды, и в момент его похода на Константинополь ему было от 20 до 25 лет. У Святослава, родившегося, скорее всего в 942 году (но не ранее), ко времени осады Киева печенегами (в 918 году) было уже три сына – Ярополк, Олег и Владимир.
Структура рассказа об Игоре в "Повести..." столь схожа с повествованием об Олеге, что рождает подозрение в использовании одной схемы или зависимости одного от другого. И тот и другой начинают свою деятельность войной с древлянами и уличами (угличами), возлагают на них дань и отправляются на греков, с которыми спустя четыре-пять лет заключают договор о торговле и дипломатических отношениях. Затем – живут в Киеве, "имея мир ко всем народам". Если Игорь начал и окончил свою деятельность с древлян, то в судьбе Олега война с древлянами не играла никакой роли. Можно заключить, что они перенесены на него с биографии реального Игоря.
Но почему о походе Игоря на Царьград и заключении в 944 году договора молчит Новгородская Первая летопись? Все это не так уж странно. Рассказ о походе Игоря в "Повести..." целиком основан на иностранных источниках, причем, самого запутанного происхождения, использована хроника Георгия Амартола, в которой упомянуты несколько походов "руси" на Константинополь, из которых автор "Повести..." скомпоновал походы и добавил имя Игоря, поскольку у Амартола и у других авторов оказывалось, что походы осуществлялись "русью". Все эти походы окончились неудачно, полным разгромом "руси", хотя она и успела натворить бед. Таким образом, фактически ничем не подтвержден поход Игоря на греков в 944 году, который, согласно "Повести..." закончился встречей византийских послов на Дунае, доставивших Игорю "отступное".
Интересен сам по себе договор 944 года. Наряду с массой германских имен послов и купцов русов, в договоре появляются славянские, собственно, болгарские имена, что говорит о том, что "русь" начала ославяниваться. Но имеет ли эта русь отношение к славянам на берегу Днепра? Нет, это опять же другая русь. В договоре идет речь о притязаниях руси на территорию Херсонеса Таврийского ("Корсуньской страны") и о разграничении сфер влияния в Северном Причерноморье. Русь не должна пропускать "черных болгар" в Крым, не зимовать в устье Днепра и Днестра. Следовательно, русь занимала Керченские берега, север и северо-запад Крыма (на генуэзских картах указан залив Варанголимен" – "бухта варягов", сейчас там город Черноморск). Нет ограничений для руси на восток – в Хазарию и на север – в Киев.
Известно, что в X-XI веках на Керченском полуострове находилась черноморская русь и Росия. Судя по всему, на берегах Керченского пролива и в самой Керчи в это время существовал оплот морских разбойников, известных своими набегами на хазар вверх по Дону, спускавшихся по Волге в Каспий и ходивших до Абестуна и Шемахи. Для сравнения, в Швеции существовал центр викингов в Бирке, носившей название "Росия".
Какую роль мог играть киевский князь в черноморской Росии? В каком случае "Повесть..." говорит о руси днепровской, а в каком – о черноморской? Как сообщались между собой государственные образования славян на Днепре и росов (руси) в Керчи? Ведь между ними пролегали сотни километров степей, не проходимых из-за кочевников, пересеченных многими реками и речками. Ответить на эти вопросы крайне сложно.
Византийский историк Лев Диакон нисколько не сомневался, что флот русов в 941 году отправился на Константинополь именно из Боспора Киммерийского. В послании Иоанна Цимисхия Святославу указано о поражении Ингоря (Игоря) и бегстве его к Боспору Киммерийскому. В договоре 944 года не указана дата его составления, из чего можно сделать вывод, что набег состоялся уже после его заключения. Скорее всего, договоров было несколько, но тексты предыдущих до нас не дошли.
Где же погиб Игорь? В "Повести..." сказано, что он погиб у древлян, у Искоростеня (современный Коростень). Обратимся к Иоанну Цимисхию, который напоминает Святославу о судьбе отца, который отправился в поход на германцев, был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое. Причем здесь германцы? Притом, что русь на Дунае и в Крыму являлась потомками готов. И князь деревлян Мал – это потомок готской династии Амалов, и Искоростень – это не "наш" Коростень, а стольный град Мала (Амала) Искръстень в Подунавье, где со склонов трансильванских Альп берет начало река Искрь. В этих местах жили тервинги (древляне в "Повести..."), с которыми вел войну Игорь.
Таким образом, в Киеве на Днепре Игорь не был. Главная его заслуга в том, что он женился на Ольге, с которой прожил всего несколько лет, оставил сына, стяжавшего славу гораздо большую, нежели отец, но погибшего столь же нелепой смертью.
Кто же отец Игоря? Наиболее реальным претендентом на эту роль оказывается Одд, который после долгих приключений женился на "Шелковой деве". В пользу такого предположения свидетельствуют как общие черты саги и предания, так и имя побратима Одда – Асмунд. Совпадение поистине удивительное. О судьбе Асмунда, сына Ингиальда известно, что он не разлучался с Оддом, который назвал своих сыновей Терраудом (в честь отца его супруги) и Асмундом (в честь побратима). В "Повести..." Асмунд (в искаженной форме, Асмолд) оказывается "кормильцем", то есть опекуном Святослава, в полном соответствии со своими родственными полномочиями. В таком случае сын Одда, Геррауд, кроме скандинавского имени имел еще и русское (руси) имя Игорь.
Сын Игоря и Ольги, Святослав, известен историкам лучше, чем его родители [59]. Но вопросов много. Как рос, как воспитывался молодой князь? Какую роль играл в управлении государством? Об этом ничего не известно. В "Повести..." на страницах, следующих за "Сказанием о первых князьях", Святослав появляется несколько лет спустя. Он встречается перед решающей битвой все с теми же древлянами. Князь-младенец сидит на коне, поддерживаемый с одной стороны воеводой Игоря Свенельдом, который будет верно служить Святославу в течение всей его жизни и даже переживет его, а с другой стороны – своим опекуном ("кормильцем") Асмундом. О жизни молодого князя в "Повести..." написано в духе рыцарских новелл или северных саг. Вся история жизни Святослава до начала его балканских войн (походы на Оку, на Волгу, на Дон, на вятичей, на хазар, на ясов и касогов) выпала из Повести..." Только случайно, из сохранившегося отрывка об осаде Киева печенегами, можно догадаться, что Святослав был женат, при этом от его законной жены (кто она – совершенно не известно) было два сына, Ярополк и Олег, а от Малуши (дочери князя Мала?), названной уже в другом месте – сын Владимир.
Святослав Киев не любил. Последний раз он задержался в нем по просьбе умирающей матери. Затем Святослав снова отправился на Дунай. Интересно, что по сведениям "Истории" византийца Льва Диакона "адрес" Святослава, по которому был отправлен патрикий Калокир (посланник императора Никифора Фоки) – не Киев, а Боспор Киммерийский, то есть туда, куда ушел ранее и отец Святослава Игорь. Это та самая Росия, которая, как видно, играла куда большую роль в событиях X века, чем полагают историки.
Из "Повести..." можно понять, что Ольга не одобряла болгарские войны Святослава. И здесь высвечивается ряд вопросов, связанных с происхождением Ольги и, в равной степени, Святослава.
Почему византийский император решил послать на Болгарию именно Святослава, а не печенегов? С болгарской армией император не смог справиться, в то же время легко отражал нападения черноморской руси. Так на что могла рассчитывать эта русь на Дунае? Скорей всего, у Святослава надежда на успех опиралась на какие-то предпосылки, которых не было у византийского императора. И они определялись не численностью армии, не технической ее вооруженностью, а неизвестными, сугубо личными обстоятельствами.
Это подтверждает и ход начавшейся военной компании. Святослав со своим флотом вошел в одно из устий Дуная, легко прорвал болгарскую оборону, и восемьдесят болгарских городов (по "Повести...") открыли ему свои ворота. И византийский император, вместо того, чтобы радоваться, предложил Святославу возвратиться домой, а сам попросил у болгар царских дочерей, чтобы выдать их замуж за сыновей недавно умершего Романа II. После вступления на престол в Константинополе Иоанна Цимисхия, убийцы Никифора Фомы, болгаро-русский конфликт неожиданно превратился в конфликт русо-византийский. Святослав с объединенными русо-болгарским войсками, усиленными венграми и печенегами, двинулся на Царьград, завоевывая византийские города. При этом на стороне Святослава оказалась часть болгарской знати с молодым царем Борисом II.
В дальнейшем, Цимисхий взял Преславу, столицу Болгарии, и царь Борис II вышел к нему не пленником Святослава, а при всех своих регалиях. Создается впечатление, что Святослав не претендовал на болгарский престол, а был удовлетворен захватом придунайских городов. Получается, что, отвоевав часть Болгарии, Святослав повел себя не как завоеватель, а как законный правитель одной из ее частей. Тем не менее, он занял положение верховного главнокомандующего всеми военными силами Первого Болгарского царства. Этим он как бы восстановил структуры древнего болгарского государства, в котором (как у хазар и вообще у тюрок в древности) существовало разделение власти и функций верховного правителя и жреца (каким становился Борис II) и предводителем войска (каким он был сам).
Но какое отношение имел Святослав к болгарам? Ответ на вопрос осложняется еще и тем, что Святослав, как представляется, не считал себя Киевским князем и почему-то не хотел им быть. Он хотел жить в Переяславе на Дунае, сказано в "Повести...", ибо это был центр его земли. И в "Истории" Льва Диакона Святослав предстает не киевским князем, а князем русов – морских, черноморских русов со всем их специфическим вооружением и тактикой боя. По описанию Святослава Львом Диаконом, он более похож на норманна, как они представлены многочисленными археологическими реконструкциями. Лев Диакон утверждал, что русы – это скифы (тавроскифы, тавры), что подтверждается и аргументами Э.Боргадта, изложенными в разделе этой книги об исторических корнях славян. И эта русь не умела вести конный бой. Эти русы были из-под Керчи, то есть, были потомками готов.
После разгрома византийцами Святослав вынужден был подписать в 971 году договор с Цимисхием, который выглядит как безоговорочная капитуляция. Святослав берет обязательства по отношению к Византии не от имени Киевского государства, а от имени своей руси, представленной войском. Договор был подписан в Доростоле, откуда Святослав отплыл вниз по Дунаю.
Куда он плыл? И не в Киев, и не через пороги с поджидавшими его печенегами, как сказано в "Повести...", а на Боспор. Шел он на ладьях вдоль берега, ожидая попутного ветра на берегу. На одной из таких остановок в Белобережье (скорее всего в устье Днестра или Днепра, может быть, в Аккермане) его настигли печенеги – вчерашние соратники, с которыми он успел рассориться еще до войны с Цимисхием настолько, что они отказали византийцам в просьбе не нападать на Святослава. Скорее всего, из-за того, что, утвердив свою власть в Болгарии, он запретил венграм, и печенегам грабить страну.
Похоже, Святослав считал нижнее Подунавье своей землей, вкладывая в эти слова особый смысл. С ним соглашалась и Ольга, уговаривая не уходить из Киева. Для Ольги Киев стал подлинной родиной, хотя сама она была здесь пришлой, невестой со стороны. Святослав был типичным князем-викингом, проводившим жизнь в походах и набегах, среди разбойной черноморской руси, откуда он лишь изредка возвращался в Киев.
Таким образом, на Боспоре Киммерийском (скорее всего в Керчи) была столица Росии, откуда русь черноморская совершала набеги на Царьград, на берега Черного моря, пробиваясь в Мраморное и Эгейское моря, совершая походы вверх по Дону, обрушиваясь внезапно на Хазарский каганат, отправляясь по Волге в Каспий. И для защиты от таких набегов хазарами и была построена Белая Вежа. Может быть и Киев, в котором княжил Святослав, был не днепровским, а дунайским? До сих пор остается "белым пятном" территория к северу от Дуная вплоть до предгорий трансильванских Альп, которая давно была освоена славянами, и на которую в первую очередь распространялось культурное влияние Первого Болгарского царства в эпоху царя Симеона и его наследников.
С другой стороны, получается, что притязания Святослава на Болгарию (или ее часть) и признание этих притязаний со стороны болгар связаны с Ольгой, которая по свидетельствам источников была взята Игорем "из града Плескова", под которым, конечно, следует понимать не Псков (до середины XIV века писался Плесков), а дунайский Плесков (Плиска). И Ольга действительно была болгарской княжной.
И все же очень многое в ее истории остается неясным. Вот основные вехи жизни Ольги [60]. Происходит она из "Плесковской страны" от веси Выбутской, от языка варяжского и от простых людей. После романтической встречи Ольги с Игорем Свенельд просватал ее за Игоря. После смерти Игоря Ольга берет Искоростень, мстит древлянам за смерть Игоря. Затем она едет в Константинополь для крещения императором Цимисхием и возвращается христианкой. Святослав же креститься отказался, сославшись на мнение дружинников. Ольга скончалась 11 июля 969 года, была похоронена в Десятинной церкви. Мощи ее исчезли, вероятно, во время монгольского нашествия. В "Повести...", в других описаниях Ольга представлена "стержневой" фигурой, основательницей Киевского (на Днепре) государства.
Однако житейская легенда о княгине Ольге расходится не только с реальной историей, но и с "Повестью..." Вот факты [61]. С императором Цимисхием Ольга никак не могла встречаться. Цимисхий вступил на византийский престол через полгода после ее смерти, Ольгу принимал император Константин VII Багрянородный, однако он ни словом не упомянул о ее крещении, тем более, что ее сопровождал священник, то есть, она уже была христианкой. Недоумение вызывает и происхождение княгини. "Весь выбутская" до XV века не существовала, а серьёзным соперником Пскова-Плескова оказывается древняя столица Первого Болгарского царства Плиска-Плескова.
О том, что она болгарская княжна под именем Олгу говориться в одном из рукописных сборников XV века. Сомнение вызывает и рассказ о жестокой мести Ольги за мужа, фантастичен рассказ о сожжении города при помощи птиц. Tакой способ неоднократно описан в самых различных произведениях средневековья.
Самый серьезный удар по житию (и летописи!) наносит хронология, наиболее полно представленная в Лаврентьевском и Ипатьевском летописных сводах. По "Книге степенной...", Ольга умерла в 969 году, через пятнадцать лет после крещения, а до крещения прошло десять лет со дня смерти Игоря. Выходит, что Игорь был убит в 945 году, а крестилась Ольга в 955 году. И это при том, что Олег привел ее Игорю в 903 году. Святослав родился не раньше 942 года, когда Ольге было уже 52-53 года, при условии, что к моменту выхода замуж ей было 13-14 лет. Но в то время женщина в таком возрасте считалась дряхлой старухой.
Первой действительно согласованной датой всех летописей является 955 год – год путешествия княгини в Константинополь. Но и она оказывается неверной. Ведь ничем не подтверждена и дата смерти Ольги.
По мнению Андрея Никитина, все поддающиеся проверке даты "Повести…" оказываются ошибочными, за исключением даты договора Олега с греками.
По поводу пребывания Ольги в Константинополе. Да, Константин Багрянородный принимал, но не Ольгу, а Эльгу – "архонтиссу Росии", но это уже не Поднепровье, а Крымская Росия (русь). И была она с сопровождающими ее лицами (родственниками, знатными особами, купцами, переводчиками, священниками и другими) принята не как чужеземный правитель, а как почетный гость семьи на правах дальней родственницы.
Зачем она приезжала? Логичнее всего, с намерением подыскать для своего сына достойную жену. Не исключается, судя по составу сопровождающих лиц, и для подтверждения после смерти Игоря заключенного договора, как то всегда происходило в дипломатической практике при смене правителя одной из сторон. Предположительно, Ольга была родственницей (дочерью, племянницей, внучкой) болгарского царя Симеона, причем жила и воспитывалась она не в Преславе, новой столице Первого Болгарского царства, а в Плескове–Плиске, бывшей столице, религиозном и культурном центре страны. Став женой молодого князя, союзника Болгарии, она на первых порах не могла влиять ни на внешнюю политику, ни на характер и образ жизни своего мужа.
И все же еще при жизни Игоря Ольга внесла существенные изменения в жизнь руси. В княжеском дворце появились люди со славянскими именами, пришедшие из Болгарии, которые принесли с собой придворный церемониал, образованность и письменность, знание языков и законов. Ольга принесла христианство не из Константинополя, а из Болгарии. И приехала Ольга в Константинополь не из Киева или Боспора, а из Преслава или Плиски. В это время женой Симеона Петра была Мария (переименованная в Марину), дочь сына императора Романа. Отношения Болгарии и Византии были в то время очень доброжелательными.
В составе делегации Ольги был ее племянник со слугами. Некоторые историки высказали предположение, что упомянутый племянник был на самом деле ее сыном. Но это предположение. Возможно, сын заболел и был оставлен на попечение "кормильца" Асмунда или вообще остался в Преславе у родственников Ольги...
Общий анализ записи, оставленной Константином Багрянородным, убеждает в полной недостоверности "Повести..." о поездке Ольги в Царьград. Не надо забывать, что "Повесть..." – это не история, а литературное произведение, впитавшее различные сведения, которые были скомпонованы в соответствии с замыслами составителей и последующих редакторов. Несмотря на это, за туманом веков видна незаурядная женщина со сложной судьбой, положившая начало не только христианской церкви в Киевском государстве, но и основавшая административные государственные институты.
Если княгиня Ольга и часть ее окружения были христианами, то большинство славянского населения оставалось "язычниками". Славяне-язычники на Эльбе и в Померании оказывали Германии, объединенной саксонской династией, энергичное сопротивление, но их восточные соседи на Висле поддались обаянию западной культуры и после 965 года обратились в католичество [62].
У славян были две категории божеств. Одни олицетворяли природу, другие – души предков. Первые были благостные, вторые – ужасные и зловредные. Их называли русалками. Впоследствии это слово было вытеснено названием убур или упырь. Эти категории божеств не боролись друг с другом, они как бы существовали параллельно. Боролись Белбог и Чернобог, в которых нетрудно увидеть аналогов тибетских божеств религии бон – восточного варианта митраизма. Наряду с этим, бытовал культ Рода, Щура. Перун, как славянский бог грома и молнии, несмотря на свое балтийское имя Перкунас, стал известен в VI веке, но вел себя поначалу тихо, подобно своему германскому аналогу Донару (Тору), который специализировался на кузнечном деле и управлял хозяйством. Войной у древних германцев заведовал Вотан (в скандинавских сагах – Один) и Тиу, второй сын Вотана. Они не были аналогами Перуна.
В IX веке Перун стал жестоким, кровожадным и воинственным. Его западный аналог Святовид (Свентовид) на острове Рюген требовал в жертву крови датских и немецких пленников. Восточный Перун стал поступать также.
Святославу в Киеве не нравилось, там правили христиане во главе с его матерью Ольгой. В 973 году Святослав замучил брата Глеба и приказал сжечь в Киеве церковь. В своем поражении в Болгарии он обвинил бывших с ним христиан. Он был обречен, так как оставался язычником. Соседей - язычников к этому времени практически не было. Сопротивлялись еще шведы и норвежцы, а также Литва, которая сдалась только в XIV веке.
В Киевских землях началось противостояние язычников и христиан – православных. Произошел распад Руси: Ярополк обосновался в Киеве, Олег – в древлянской земле, Владимир с опекуном Добрыней – в Новгороде, который вскоре (в 977 году) покинул и бежал за море. В Новгород он вернулся в 980 году вместе с варяжской дружиной. Победив Ярополка, он захватил Киев.
Как видно, христианство стало распространяться в Киевской Руси задолго до крещения. Проникало сюда влияние и католической религии, которая "победила" византийское православие в Моравии, Польше и в Венгрии [63].
Как же произошло крещение Киевской Руси? Как подчеркнул крупнейший византист Ф.И.Успенский в речи "Русь и Византия в X веке", произнесенной по случаю девятисотлетия принятия христианства на Руси, "на событиях 988-989 годов все еще лежит печать тайны, которую едва ли в состоянии раскрыть историки при настоящих научных средствах". Развитие событий, по трактовке польского историка Андрея Поппэ, происходило следующим образом [64].
Рассказ (в "Повести временных лет") о принятии христианства не составлялся во времена Владимира: он представляет собой историческую концепцию принятия христианства Русью в соответствии с духом того времени. Он отражает духовную жизнь и образ мышления спустя 100-120 лет после крещения. Летописный рассказ является компиляцией двух различных преданий о крещении. Первый вариант, "Испытание вер", был заимствован из древнецерковнославянских (болгарских) переводных сочинений. Кстати, византийцы часто болгар называли "скифами" и отличали их от русов.
С какой целью, где и когда крестился Владимир, и когда были крещены киевляне?
Известно, что в Византии в 986-987 гг. происходила междоусобица, вылившаяся, по современной терминологии, в гражданскую войну. Большая часть правителей территорий, из которых состояла империя, поддержала мятежников. Стал вопрос жизни или смерти македонской династии, возглавляемой в то время соправителями братьями Василием и Константином. Находясь практически в безвыходном положении (мятежники во главе с Вардой Фокой, изменившему Василию Багрянородному, находились уже на азиатском берегу Босфора), Василий обратился к Владимиру, киевскому князю, с просьбой о помощи. Для переговоров было послано посольство во главе с митрополитом севастийским Феофилактом, который впоследствии стал первым послом при дворе киевского князя, а потом и первым главой киевской епархии.
Высокие договаривающиеся стороны пришли к следующим решениям.
1. Владимир объявляет от своего имени и от имени подданных о своем желании принять крещение. Это было условием брака Владимира с порфирородной Анной, родной сестрой Василия и Константина. Кроме того, для распространения и укрепления христианской веры, было решено создать отдельную киевскую епархию, а Владимир гарантировал ее охрану и обещал обеспечить условия, необходимые для ее деятельности.
2. Оба императора, Василий и его брат Константин, выражают готовность породниться с киевским князем, отдав ему в жены Анну, как только он примет христианскую веру.
Следует отметить, что женихов у Анны было предостаточно. Многие европейские дворы пытались породниться с византийскими императорами, но безуспешно. По византийским законам, багрянородные не должны выходить замуж за иностранцев, тем более не православных. Брак Владимира с Анной ставил Киевское княжество на уровень, если не выше, всех европейских династий.
3. Владимир взял на себя обязательство оказать военную помощь в борьбе против врагов империи и отправить, по возможности, скорее, в распоряжение императора Василия несколько тысяч воинов для борьбы с узурпаторами.
Было также решено, что затем русы предпримут военные действия в Крыму против Херсонеса, признавшего власть узурпаторов – Варды Фоки и Варды Склира.
Владимир собирал войско по всем подвластным ему землям и нанял варягов из Скандинавии. Войско прибыло в Константинополь летом 988 года. В это же время ожидалось прибытие Анны в Киев. Часть византийских послов, осташихся в Киеве, начала готовить крещение Владимира. Днем, избранным для крещения, был праздник богоявления, день, наиболее подходящий для крещения властелина. И это произошло в Киеве 6 января 988 года.
Массовое крещение киевлян в водах Днепра происходило, по всей вероятности, на пятидесятницу 988 года (6195 г. от сотворения мира). На второй год после крещения Владимир сочетался браком с Анной, а на третий – взял Херсонес.
По археологически установленным следам разрушений и пожаров можно заключить, что Херсонес был разрушен и сожжен после того, как херсонесцы сдались и открыли ворота. Трофеи – священные реликвии, предметы церковного обихода, иконы были вывезены в Киев, как впрочем, и значительная часть священников. Почему херсонесцы открыли ворота и сдались? Падение Херсонеса, по-видимому, произошло после поражения Варды Фоки при Абидосе в апреле 989 года, о котором уже знали херсонесцы.
Основные военные успехи Василия в борьбе с узурпаторами были достигнуты благодаря своевременному прибытию на судах русов, которых, по сведениям ряда источников, было шесть тысяч. Русы участвовали в сражениях на Кавказе и в других азиатских провинциях Византийской империи. Македонская династия была сохранена.
Русы, большинство из которых, скорей всего, были варягами, домой не вернулись.
Таким образом, князь Владимир породнился с византийскими императорами, ввел христианство в своем княжестве и освободился от варягов, которые после захвата власти в Киеве, ему уже были не нужны.
Крещение Киевской Руси не вызвало ожидаемого отклика в византийском обществе. Напротив, Киевское княжество в качестве союзника Василия воспринималось как апокалипсическая сила, грозящая империи и ее столице уничтожением. Даже в XI веке к тавроскифам относились как к варварам, будто Русь все еще оставалась языческой, вне пределов идеальной христианской Вселенной ромеев.
Владимир, как и его отец, ходил походами на полян, забрал у них галицкие города Перемышль, Червень, разгромил радимичей, вятичей (на Оке) и ятвягов [65]. Конечно, Владимир крестился не только из-за желания взять в жены Анну, Сначала он, как говорится, изучил состояние вопроса с религией (иудаизм Хазарии, ислам Волжской Булгарии, католицизм Рима, православие Константинополя и др.), выслушал послов, и только тогда решил крестить Киевскую Русь. Действия Владимира в этой части напоминают события в Болгарии при ее крещении.
Процесс крещения шел тяжело и растянулся на многие годы. Так, Новгород был крещен в 989 году, Чернигов – в 992 году, Смоленск – в 1013 году.
Деревенское население Киевского княжества еще в XI-XII веках было языческим [66]. В материалах сельских курганов этого времени очень мало предметов, связанных с христианством. Зато многочисленны украшения, обусловленны языческой символикой: привески – амулеты (ложки, птицы, челюсти хищников, ключи), привески-обереги (гребни, топорики, когти хищников, стилизованные изображения зубов и настоящие зубы). Весьма многочисленную группу амулетов образуют зооморфные привески: рыбы, зайцы, собаки, гусиные лапки и др.
В течение длительного времени были распространены обрядовые праздники, сложившиеся задолго до того, как возникли современные религии. Дохристианские праздники и обряды по сути своей были народными. Внутри дома проводился целый ряд языческих празднеств: крестины, сватовства, свадьбы, похороны, новогодние гадания и заклинания будущего урожая, калядки, маскарады (ряженные), масличные разгульные пиры, обряды, связанные с первым выгоном скота, поминами, празднование урожая и многое другое.
Так были крещены восточные славяне, но еще более 700 лет после этой процедуры было много людей, которые придерживались своей старой – прадедовской (ведийской) веры.
Большинство священнослужителей, которые проводили крещение славянских племен, были болгарами. Они привезли с собой церковные книги, переведенные Кириллом и Мефодием с греческого языка на болгарский. Так болгарский язык стал церковно-славянским языком, на котором велась служба, велись хроники, летописи. Болгарский язык впоследствии, когда образовалась Московия, стал основой русского языка. Население же Киевского и других вассальных княжеств, продолжало говорить на языке, понятном всем. Этот же язык стал основой украинского и белорусского языков.
У Владимира от разных жен было, кроме дочерей, двенадцать сыновей, многие из которых умерли еще при его жизни. Оставшиеся сыновья стали княжить в следующих городах: Изяслав (сын Рогнеды) – в Полоцке, откуда пошел особый род Полоцких князей, Святополк (сын Анны) – в Турове на Припяти. Ярослав (сын Рогнеды) – в Новгороде, Судислав (сын?) – в Пскове, Святослав (сын чешки) – у древлян, Мстислав (сын Рогнеды) – в Тмутаракане (современная Тамань), Всеволод (сын Рогнеды) – на Волыни, Борис (сын болгарки) – в Суздале, Глеб (сын болгарки) – в Муроме.
В других городах и землях он поставил своих воевод. Сыновья и воеводы собирали дань и направляли ее отцу.
В 1014 году Ярослав не захотел отдавать дань отцу и Владимир в 1015 году собрался идти на Новгород, но заболел и 15 июля умер в селе Борисове, на месте которого сейчас находится Киево-Печерская лавра. Был он похоронен в Десятинной церкви.
Приведенные факты и предположения говорят о том, что Игорь, как и Олег, являлся князем "дунайских", "черноморских" русов, потомков готов, и в Киеве на Днепре, практически его не было. Отцом его, скорей всего, был Одд (Олег).
Святослав, который до своей смерти остался язычником, базировался в Боспоре Киммерийском (в Керчи), откуда совершал свои балканские и другие походы. Самыми удачными были походы в Болгарию потому, что его мать Ольга до замужества была болгарской княжной (или родственницей болгарского царя Симеона), и Святослав имел право на управление Придунайской Болгарией, граничащей с владениями русов. Киев на Днепре он не любил и не хотел в нем жить, так как там правила его мать, которая к тому времени уже была христианкой.
Из-за противостояния язычников и христиан произошел распад Киевской Руси. Владимир, один из сыновей Святослава, с помощью варягов становится киевским князем и насильно крестит часть руси и славян. Первыми священниками были болгары, которые привезли с собой из Болгарии церковную (а другой тогда не было) литературу на болгарском языке, Болгарский язык получил впоследствии название церковнославянского. Действия Владимира были вынужденными, так как большинство соседних народов уже определились с религией, стали христианами, иудаистами, мусульманами.
